На этой неделе я довольно много слушал группу Mogwai — писал рецензию, по следам которой у нас в чате «Альбомы по пятницам» разгорелась оживленная дискуссия на тему: а зачем вообще его слушать? Я, собственно, пытался найти ответ на этот вопрос. Зачем мне слушать новый альбом Mogwai, если есть миллиард их предыдущих работ, которые, возможно, лучше? Ведь Mogwai уже давно не делают ничего принципиально нового и перестали быть инновационной группой. Возможно, они никогда и не были таковыми — они просто придумали свою конкретную концепцию, свою музыку, и вот уже 30 лет играют ровно это, не отходя далеко от изначальной идеи.

Мой главный ответ такой: иногда хочется съесть котлету с пюрешкой. Но ты уже сто раз ел котлету с пюрешкой, ты знаешь вкус и текстуру наизусть. К счастью, есть ресторан, который специализируется на котлете с пюрешкой, но с вариациями. В новой версии наверняка будет модное в этом году трюфельное масло или хлопья чили. Возможно, новый рецепт будет чуть хуже твоего любимого. Возможно, чуть лучше. А может, он просто окажется не совсем твоим. Но в целом ты получишь то, что хотел: ту самую котлету с пюрешкой, но с некоторым нюансом. И ты точно не будешь разочарован.

Но почему бы не съесть старую добрую котлету? Почему бы не послушать тот самый любимый альбом Mogwai, например, Rock Action, который я обожаю? Для меня это был первый важный альбом Mogwai и один из главных пост-рок-альбомов в моей жизни после, пожалуй, скобок Sigur Rós. Ответ прост: я помню каждую ноту, каждый переход Rock Action. Я слушал его миллиард раз и больше не могу. Точно так же я не могу слушать многие великие альбомы, вроде Nevermind. Они так глубоко прописались у меня в голове, что мне не нужно их включать, чтобы «услышать». То же самое с Rock Action — я слишком хорошо помню эти ощущения, и мне не нужно их себе напоминать музыкой.

Но это именно про Mogwai, потому что их история уникальна. Это интересная группа, которая много лет делает плюс-минус одно и то же. Кому-то это надоедает, кому-то — нет. Кто-то говорит, что они потеряли запал, а кто-то, как я, считает, что они ничего не теряли и продолжают делать то, что хотят, на том же качественном уровне.

Разговор о том, зачем слушать новую музыку, поднимается довольно часто. Я преимущественно слушаю новую музыку — а если обращаюсь к старой, то это относительно недавние релизы. Я редко копаю дальше своего года рождения, то есть середины восьмидесятых. Хотя, конечно, бывают дни, когда я слушаю только релизы 1967 года — одного из величайших в истории музыки. Но в основном это музыка последних 5-10 лет.

И у меня есть простой ответ на вопрос, зачем это нужно. Музыка, которую я ищу, редко становится вечной классикой. Мне интересна музыка как комментарий к текущему моменту, как передача ощущений от конкретного времени. Я переживаю этот момент, и мне хочется лучше разобраться в своих чувствах. Если музыка говорит о духе времени, взаимодействует с ним, то я слушаю её, чтобы сверять свои эмоции, чтобы понять, что я чувствую.

Для меня музыка — это способ контейнировать эмоции и распознавать их. Ты слушаешь грустную музыку, чтобы понять, какая именно грусть тебя переполняет. Может, это грусть в духе Street Spirit, которая вполне понятна, и делать с ней ничего не надо, само пройдет, или грусть в духе Carissa's Wierd, с которой нужно что-то делать и желательно побыстрее. Это совершенно разные эмоции, и часто ты просто не можешь дать себе ответ на вопрос, что именно чувствуешь.

Для меня это одна из важнейших вещей в жизни — разобраться в своих чувствах, понять, какой дискомфорт или комфорт я испытываю. Последние полтора-два года я много слушаю альбомы о любви, потому что это помогает мне лучше понять, как именно я люблю своего партнера. Я меньше слушаю максимально грустной музыки, потому что в целом стал чуть менее грустным, но всё равно возвращаюсь к ней, когда это нужно. Я слушаю агрессивную музыку, чтобы понять, какую именно грань агрессии я испытываю.

Музыка о любви, написанная в 60-х или сейчас рассказывает примерно об одном и том же, но есть свои нюансы. В некоторых странах сейчас любовь запрещают — и артисты из этих стран поют об этом. Другие артисты из других стран находят в любви отдушину от мировых потрясений. Есть и вечные примеры, вроде Jolene — единственной песни о любви женщины к мужчине, которая проходит тест Бекдел.

Это как с литературой: кто-то предпочитает классику и не обращает внимание на детали и сеттинг (или6 напротив, обожает телепортацию в другие эпохи), а кому-то важно в романах чувствовать не только персонажей, но и мир вокруг них. Оба подхода верные и классные, просто мне ближе второй. Хотя, конечно, если бы на необитаемый остров можно было бы взять только десяток альбомов, я бы взял дискографию «Битлз».