Как известно, я редко слушаю синглы, не пишу про синглы, и предпочитаю альбомы слушать целиком, когда они вышли, а не заценивать про синглу и не строить себе в голове картину, что же там на полноценной пластинке. Именно поэтому давайте поговорим про первые две песни с альбома The Cure и о том, что нам ждать на Songs of A Lost World.

1. The Cure звучат так, будто бы их записывал Стив Альбини: то есть как живая группа в комнате. Никаких студийных заморочек, никакого переугара, «плавающая» звуковая картина и голос. Полное ощущение, что находишься где-то в студии с ними со всеми.

2. Как следствие, нет никакого ощущения вымученности от этих двух песен. Будто бы Смит их вот буквально позавчера написал и записал как есть, чтобы не потерять нерв. Взять вот A Fragile Thing, пианино в начале звучит так, будто выбран просто первый попавшийся пресет на «Норде», да и в Alone та же история.

3. Боже,. какой бас. Опять же, ничего особенного, такой звук может воспроизвести любой человек, он составлен из базовых и доступных компонентов. Что не отменяет того, как круто он звучит.

4. A Fragile Thing — впечатляющая композиция о бесконечной любви двух людей, которые не могут даже на час расстаться несмотря на то, что прожили рядом друг с другом всю жизнь. А еще о том, что эту любовь необходимо ценить и оберегать как самую хрупкую вещь на свете и никогда не принимать за данность. В рефрене Смит поет «Нет, ничего нельзя поделать, чтобы изменить конец» и говорит, кажется, о смерти и о том, что их с Мэри неизбежно ждет разлука. В один день умирают только в сказках.

5. Просто посмотрите, как Смит поет Plainsong, смотря на Мэри за кулисами.

6. По этим двум песням можно сделать вывод, что Смиту не дают покоя мысли о вечности, о конце жизни, о том, что он неизбежен. Не то чтобы он всю жизнь об этом не пел, но когда тебе 65, наверное, воспринимаешь это иначе.

7. Недавно распалась группа Metz. 15 лет карьеры, куча концертов, хорошие альбомы, культовые футболки, но я совершенно не грущу, потому что все хорошее имеет начало и имеет конец, а тупо турить ради того, чтобы заработать себе на хлеб, не имея никакого запала, не особо прикольно. Смит, к счастью, может себе позволить не распускать группу, потому что он никому ничего не должен, а просто играть только тогда, когда хочется, и записывать альбомы только тогда, когда есть желание. Нет ничего грустнее группы, которая из себя вымучивает записи или работает как конвейер. Вот тут явно не тот случай.

8. Зачем вообще нужен новый альбом The Cure? Значительная часть песен Смита — о любви, а в каждой своей эре мы любим по-разному. Любовь в 14, в 25, в 38 и в 65 — это совершенно разные вещи. Смит поет о любви довольно часто, The Cure не переставали выступать, и раньше слов и песен хватало. Со временем перестало, поэтому и новый альбом.

9. Были у The Cure неудачные альбомы? Многие называют неудачным предыдущий альбом, 4:13 Dream, но у меня душа в спираль скручивается, когда я слушаю The Hungry Ghost и Underneath The Stars. Наверное, не было.

10. Когда Роберт Смит был маленький, он устроился работать почтальоном. Проработал несколько часов, понял, что это бред какой-то, и решил больше никогда не работать. И не работал. Хотелось бы брать пример с Роберта Смита.