Skryptonite — безмятежность.exe
Новогодняя депрессия — непростое украшение. Подводишь итоги, смотришь на то, чего добился, где мог бы быть и где оказался, и вроде все довольно круто, но что с этим делать, вообще непонятно. У Скриптонита вот ровно такие размышления — под какого-то совершенно нереального уровня музыку. Он дает Дина Бланта и Лил Пипа, иллюстрирует резкими паузами путаницу в голове, диссонатными сэмплами — тревогу и мрак. Худшие треки тут с гостями, они выглядят как пьяные чуваки в наркопритоне, как аниматоры на похоронной вечеринке, лучшие — все остальные, и их много, Альбомы Скриптонита у меня делятся на три категории: одни я запоминаю по строчкам типа «сливочное масло это круто» и «пытаемся дать пизды вентилятору», другие я запоминаю по вайбу и музыке, третьи я не запоминаю вообще. Вот этот из второй.
Элли на маковом поле — за полночь
Главное в жизни лирической героини проекта «Элли на маковом поле» — любовь, и она отдается ей целиком и полностью. «Я смотрю на тебя и люблю мир вокруг», — поет Элли и добавляет, что мир вокруг злой; такая простая и такая объемная фраза, точно передающая силу этой огромной любви. Редко когда бывает, что ипишка, выпущенная по следам альбома (у Элли он выходил в марте), кажется даже сильнее альбома — возможно, из-за короткой формы и сфокусированности.
Holofonote — Outland
Музыка Алины Каримовой все время балансирует между пограничными крайностями как канатоходец: трек, который начинается как нью-эйдж с хэнддрамом, превращается в диссонантное техно, только без бита, уходит на сторону этники и так до самого конца не дает тебе понять, что он такое. Фантазия Holofonote поражает и на других релизах, ее прошлогодний альбом Marevna был похож на академическую музыку, совмещенную с электроникой в духе Макса Купера, нынешний EP более этнического характера — но не менее (а только более) изобретательный.
Snoop Dogg, Dr. Dre — Missionary
Не очень понятно, зачем Снуп Доггу выпускать альбомы — он уже всем все доказал и всех причастных к своим достижениям (I wanna thank me for believing in me) поблагодарил, и даже альбом об этом записал. Тем не менее, here we go again. Снуп и Дре делают красоту, все по олдскулу, все на ностальгии с узнаваемыми фразочками и шутками на тему этих фразочек: «мы делаем это по-миссионерски». Спасибо треку Outta Da Blue за напоминание о том, какой великой была M.I.A., пока не начала продавать шапочки из фольги, блокирующие сигналы 5G (я к сожалению не шучу). Но в целом интерполяций получилось слишком много (и Message In The Bottle, и Last Dance Of Mary Jane, и многое другое), и они надоедают. В обычное время не писал бы вообще, но в декабре выбирать не приходится.
Jesse Welles — All Creatures Great and Small
Джесси 30 лет, он играет совершенно традиционный фолк, и до этого года был музыкантом, который открывает концерты групп типа Rival Sons. Все изменилось, когда он стал выпускать протестные песни, названия которых говорят сами за себя: War Isn't Murder, Cancer, Fentanyl. В них он не то чтобы как-то протестует, скорее с сарказмом описывает ситуацию (на войне зарабатывают, фентанил тебя может коснуться, даже если ты думаешь, что никогда с таким не столкнешься, и так далее), в полушутливой манере говорит о серьезных вещах — и располагает к себе моментально. Новый EP, правда, совсем другой — он о жуках, деревьях и черепахах и белках, но спетый в точно такой же манере. Успех Джесси напоминает историю Оливера Энтони и его трека Rich Men North of Richmond, но тот не смог придумать никакого развития, а Джесси вот про жуков и черепах поет, которым мы с вами вообще не нужны.
Slava KPSS — Россия24
Я все-таки послушал оба альбома Гнойного, из них получился бы интересный один — если убрать все треки, где Слава выебывается тем, как у него хорошо все получается на опустевшем и пережившем цензуру рынке. Могу, конечно, ошибаться, но для меня это звучит как музыка обиженного человека, которого люди, к которым он обращается, не принимают за своего. Кого-то напоминает. Он ругает либералов и леваков, противопоставляет себя уехавшим — но когда читает про человека с осколком в ноге, который приходит к нему на концерт, не может дать никакую оценку этой ситуации, и так прямо и говорит. Ругает ментов, с сарказмом говорит, что разрушенные города — это «чистая работа», сокрушается, что нет ни правды, ни добра, а только бабки — и как будто принимает эти правила игры. Это печально.
Dvanov — Никаких кошмаров
В мире альтернативного хипхопа кто-то выбирает себе любимой группой «Золотые зубы», а я — team «Дванов». Новый альбом этого коллектива звучит как биполярный цифровой хардкор: от крика и брейкбита до меланхоличного речитатива про крипоту один шаг. Песни про закладки, поездки в Уварово («Пока мы ехали в Уварово, вы делали хуйню») и прочий быт наполнены экзистенциальными вопросами, и когда лирический герой срывается на ор, очень хорошо его понимаешь, никак иначе не получается. Кошмарный, вопреки названию, альбом, который помогает прожить кошмары.
Fennesz — Mosaic
Морской альбом Феннеша, на котором его гитара звучит как спокойные волны, и работает альбом как созерцание моря: успокаивает и настраивает на мысли о вечном. Не то чтобы это какой-то уникальный или выдающийся альбом одного из моих любимых музыкантов, нет, но он выполняет свою задачу, а чего больше просить.
Settlers — МТЛБЖ
«Мне так легче будет жить», — декларирует новый альбом группы Settlers и предлагает в качестве решения этно-арт-рок, который впечатляет продуманностью и выверенностью. Переплетение народного и современного — главный прием этого альбома, и он доведен до абсолюта не только в музыке, но и в лирике. Например, песня «Русалка» основана на традиционной песне «На гряной неделе», но на ней не останавливается и разворачивается в нечто свое. Собственно, именно так и живет фолк-традиция: не в музеях и библиотеках, а в меняющихся песнях. Крутота.
Lauren Mayberry — Vicious Creature
Сольный альбом вокалистки группы «Чувырчес» звучит как пришелец из девяностых: явно вдохновленный Ray of Light в первой половине и мюзиклами во второй половине (особенно это заметно в балладах), эйфоричный и гармонически простой, он заходит как родной. В своей группе Лорен всегда была немного в тени, оставаясь при этом ее лицом — такой вот парадокс. Сольный альбом она записывает, чтобы реализовать именно свои идеи, и в одной песне даже поет «я убила себя, чтобы быть одним из парней». Это очень прямолинейная, веселая (не без мрака, но со стремлением к счастью, как поет Лорен в первой песне Something In The Air) и ностальгическая по звучанию запись, которая показывает, что Мэйберри может быть поп-звездой большого масштаба — не хватает только своего Макса Мартина или Джека Антоноффа.
